По мужу – Тереховская Прасковья Павловна.
Родилась 26.10.1902 в деревне Хальч Ветковской волости Гомельского уезда Могилёвской губернии.
Отец – Коробушкин Павел Васильевич (06.11.1874-1956)
Мать – Коробушкина (Селькина) Мария Ивановна (ок. 1886 г. р.).
Первый муж – Тереховский Макар Евдокимович. Агроном. Ушёл на войну и погиб.
Второй муж – Пётр. Родной брат Макара. Умер раньше Прасковьи Павловны. Других сведений о нём пока нет.
Дети:
Тереховская Вера Макаровна (07.10.1931-02.02.2018);
Тереховский Александр Макарович (25.01.1942-1966).
Других детей у Прасковьи Павловны не было.
Прасковья (Параскева, Паша) после рождения и до 1923 года жила в семье родителей – Павла Васильевича и Марии Ивановны – в Хальче. В период с 1910 по 1923 годы её отец уезжал на заработки в США, она оставалась с матерью. Есть фотография, датированная ориентировочно 1913-м годом, где можно увидеть Пашу (ей 11 лет), её мать Марию Ивановну, брата Георгия и самую младшую сестру Настасью.
Ориентировочно в 1923 году, после того, как отец вернулся из Америки, семья купила (или построила?) дом в Ветке и переехала туда.
Приблизительно в это же время, после окончания школы, Прасковья поступила в Белорусский Государственный университет. Социально-историческое отделение педагогического факультета этого университета окончила в 1927 году.
После 1927 года работала в Ветке, в школе, преподавателем истории и географии (по трудовой книжке). Фактически ей приходилось преподавать и другие дисциплины.
Около 1929 или 1930 года вышла замуж. Её муж по специальности был агроном. В 1931 году в семье Прасковьи Павловны родилась дочь Вера. В 1941 году муж Прасковьи Павловны был призван в ряды Красной Армии и ушёл на фронт. Она была беременной, когда в 1941 году в Ветку пришли немцы. В 1942 году у неё родился сын Александр.
Муж во время Великой Отечественной войны погиб на фронте. В «Именном списке потерь 1246 стрелкового полка 374 стрелковой дивизии» он числится пропавшим без вести. Произошло это 29.09.1942 г. под Ленинградом, в Мгинском районе. Его имя есть на сайте «Память народа», вот ссылка. Есть неточность в написании одной буквы в его фамилии, он занесён в списки как «Тереновский», а не Тереховский. Но все остальные сведения, включая его имя и отчество, место призыва, адрес и имя жены, совпадают. Сомнений в том, что это муж Прасковьи Павловны, нет.
Ветка была освобождена от немцев 28 сентября, Хальч немного позже, – 16 октября 1943 года.
После войны Прасковья Павловна продолжала работать учительницей в школе.
Прасковью Павловну помнит Кацора (Самкова) Нина Васильевна. О Нине Васильевне можно узнать на этом сайте на её странице. А здесь надо добавить, что родилась и росла она в Ленинграде. Её мама – Коробушкина (Самкова) Софья Миновна – умерла перед войной после родов. Родившаяся сестра Нины Васильевны тоже умерла практически сразу после родов. Во время войны на фронте погиб её отец – Самков Василий Парфёнович – офицер Красной Армии. Об этом можно прочитать на странице Нины Васильевны (род Самковых).
Так вот, Нина в Ленинграде перенесла войну и блокаду, а после войны жила в деревне Хальч у своей бабушки – Коробушкиной (Левшуновой) Арины Тарасовны – и ходила в школу в г. Ветка. Всю жизнь, до пенсии, Нина Васильевна проработала учительницей в школе, как и Прасковья Павловна. Ниже – её воспоминания.
Нина Васильевна про Прасковью Павловну:
– Ходила я в 5-й класс в школу в Ветке. В русскую школу. И между прочим учительницей была Прасковья Павловна. Она преподавала в русской школе белорусский язык. Ну, а белорусский же язык как: что чуешь, то и пиши. А я только слышала бабушку Арину и всех своих. Я ж его не знала. Что я могла знать? (Нина окончила первые четыре класса школы в Ленинграде. – Ред.). Был диктант. Приносит она этот диктант и на весь класс показывает его проверенный и исправленный ею красным карандашом. Там было исправлено, ну, буквально всё! А я ещё в конце класса сидела, плохо разбирала слова и писала – что слышала, то и писала. И, главное, на весь класс показывает! И так она меня опозорила! А я сижу и чуть не плачу. И вот сейчас сижу и вспоминаю: ну как она могла это допустить? Всё-таки учитель, так? Она знала, что я блокаду перенесла, что у дитёнка была травма такая. И этот диктант был полностью провален у меня…
Нина Васильевна про дом Коробушкиных в Ветке:
– Это было, когда я ходила в школу, в 5-й класс. Был разлив большой. Паром через реку Сож между Веткой и Хальчом ходил. Но в то время, во время разлива, парома не было. Пришлось лодкой нас, детей, доставлять. Из Хальча в школу в Ветке ходило трое детей. Они тоже переправлялись лодкой. А я же маленькая, как говорится, да ещё ж и холодно. Я в бурках была, с галошами. Пальтишко зимнее. Я когда прыгала, лодка к берегу близко не подошла. Она была на небольшом расстоянии от берега. Я прыгнула, и шлёпнулась, и села. Там неглубоко было. Эта сторона была мелкая. Да и там, у Ветки, тоже неглубоко было. Ну, и пальто это намокло. Пришла в школу. И вот эта Прасковья Павловна забрала меня с уроков, повела к себе домой. Мне бабушка говорила, что это наша родственница. Привела домой. Я и ночевала там. Так я этот дом помню. Запомнилось, что потолок высокий, коридор большой, тёмный. Там, как раньше у людей, висели сковородки, кастрюли на стенах, чтобы под ногами не мешали. Корыта там всякие и другая утварь, которая развешивалась. Я там у них в доме и переночевала. Дальше, что было в доме, я не помню. В память врезалась именно прихожая. На следующий день я от них уже и в школу пошла. Покормили меня. Ну, а потом, со школы, я уже в Хальч пошла. Вот такая у меня память об этом доме. Ни штукатурки там не было никакой. Просто брёвна. Голая стена была из брёвен в коридоре. А тех комнат, где я ночевала, не помню. По моим расчётам, судя по коридору, дом был большой.